Итак, что смущает лично меня. Идея прекрасна и давно опробована. Старшее поколение помнит, как в школе мы получали специальность, по которой могли работать сразу после выпускного. Например, я не поступила в университет и год трудилась секретарем-машинисткой. Квалификации хватило.

Но как сейчас ребята будут изучать профессии? Если на базе школы, то готова ли обычная переполненная казахстанская школа найти дополнительное время и, главное, классы? Мы постоянно говорим о том, что старшеклассников надо разгрузить, а нехватка пространства такая, что учителя не могут дополнительно заниматься с отстающими, для этого просто нет места. Расписание ученика старшей школы не позволяет включиться в подготовку по рабочим профессиям в стенах школы. Давайте это признаем.

Ещё можно, конечно, делать в школьной мастерской табуретки. Но, чтобы получить квалификацию столяра, нужно большее. Если готовить ребят на базе колледжа, то есть ли там возможности, кадры, ресурсы?

Вторая тема для размышлений: какие профессии будут получать ребята? Невозможно же, как в старое время, давать всем одну и ту же. Я знаю, что в Англии существуют школы, где старше­классники осваивают профессии или их азы, но у ребят большой выбор — от фотографа до швеи. Сможем ли мы предложить что-то подобное или это будет одна специальность для всех? И есть ли смысл обучать, например, на слесаря ребёнка, который уже решил стать врачом? По логике ему подойдет что-то ближе к выбранному профилю: курсы оказания первой помощи, навыки сиделки.

С одной стороны, мы провозглашаем, что школа должна идти за потребностями ребят, с другой — всё время забываем об этом. Будут это технологичные специальности, сфера услуг или именно рабочие профессии — для этого тоже необходим анализ и понимание рынка труда, а не только лозунги. Вспомните, когда в Союзе массово открывали ПТУ, ПТШ, страна находилась в периоде активной индустриализации, параллельно закладывались заводы, фабрики, производства.

У нас сейчас совсем иная картина. Кто-то это учитывает?

Сейчас мы много говорим о ранней профориентации, но в школе нет специалиста, который подсказал бы ребёнку, какие специальности востребованы в регионе, сколько он сможет зарабатывать, куда лучше поступать. Я подозреваю, что о таких приземленных вещах никто не думал.

Знаю прекрасный опыт: на базе политехнического колледжа корпорации “Казахмыс” в Балхаше организован конкурс рабочих профессий — как раз для старшеклассников. Там желающие занимаются с мастерами, есть драйв, есть выхлоп, потому что ребята пробуют профессии и потом выбирают их. Это хорошая мотивация. В любом случае инициатива работает.

Но что будет, если вместо осознанно принимающих участие в проекте ребят в него вольется по разнарядке масса старшеклассников? И как сдавать экзамен на квалификацию, если количество часов школьника и учащегося не будет совпадать? Мы же так усложнили все учебные процессы, привели их к новым стандартам…

Вообще, если это стратегическое направление, может, нужен не Год профессий, который пережили и забыли, а некая

долгосрочная программа. В идеале сначала изучить бы имеющийся опыт, подумать о профориентации, запустить экс­перимент в нескольких школах-колледжах, а уже потом делать выводы. В нашем же случае есть ощущение, что главное — пережить этот год, а потом инициатива будет благополучно забыта.

Жанна МЕНДЫБАЕВА, директор бюро образовательных технологий UniverSity