Крышу над головой и полноценное питание нашли здесь 212 кошек и 616 собак. В кабинете управляющей Екатерины Королевой ночуют семь кошек. Одна из них по кличке Пушка выбрала Катю своей хозяйкой, поэтому нервничает, когда кто-то ещё претендует на её внимание. Пушке позволительно запрыгивать на рабочий стол и спать в одном из ящиков. – Рассчитан приют на 200 кошек, – объясняет Екатерина Королева. – Больше никак нельзя. Кошкам нужно пространство. Для них у нас есть летние балконы. Летом они спускаются со второго этажа и отдыхают в беседке. Лес, беседка, кошки… Идиллия! Собаки живут в просторных вольерах и в будках с ковровыми шторками на входе. Прогулка вдоль длинного ряда вольеров сопровождается оглушительным лаем, собаки, точно дети, бегут навстречу, встают на задние лапы и смот­рят на вас с на­деждой: вдруг это вы за ней приш­ли? Каждый новый пес или кошка проходит вначале через зону карантина. За сорок карантинных дней нового пос­тояльца тщательно осматривают ветеринары, ему ставят все прививки, если требуется, то и стерилизуют. В приюте работает своя ветеринарная клиника. – Ежемесячно Андрей Исаков тратит на стерилизацию и лечение животных с улицы 600 тысяч тенге, – сообщает управляющая. – Содержание самого приюта обходится ещё в восемь миллионов тенге в месяц. Плюс к этому Андрей Исаков даёт кормов на 500 тысяч тенге приюту «Вишневка» и на 400 тысяч – приюту «Белый Бим». С болью Екатерина Королева говорит о том, что горожане «со страшной силой» истреб­ляют кошек, закрывая на зиму подвалы. Вместо кошек в подвалах заводятся крысы. Кто лучше? – По этой же причине, – считает Екатерина, – Лондон погряз в крысах. Мы тоже к этому придём. Хотя, на мой взгляд, лучше бы кошки жили в подвалах. Первый, кто встречает в приюте, – большой пес по кличке Азор. Он привязан, но у него есть возможность прибежать в вольер к щенкам. – Азорку, – рассказывает Екатерина, – мы выкупили за бутылку водки у бомжа, который приготовился съесть эту собаку. С тех пор – уже три года – Азор у нас. В вольер со сверстниками его не поместишь – он слишком велик. А к щенкам пускаем, он как нянька у них. Любит поиграть, гладит лапами, лижет, и они к нему льнут. Ещё один большой пес – кавказская овчарка по кличке Лев. У него своя история. Однажды в приют позвонили жители городской окраины и сообщили, что там появилась крупная собака. Катя отправилась искать. Приехала под вечер, вышла из машины осмотреться. Из полумрака неожиданно выбежал огромный пес, встал перед ней и положил на плечи передние лапы, обмотанные скотчем. – Слава богу, – вздыхает Екатерина, – что Лева оказался доб­рым. Его, между прочим, тоже хотели съесть, и для этого уже обмотали лапы скотчем, но пес вырвался и убежал. Таких случаев много… – Часто ли удается пристроить бездомных животных в семьи? – интересуюсь я. – Приняли, к примеру, 17 кошек, пристроили 12. Примерно в такой пропорции. У нас ведь удобно брать, мы отдаем уже стерилизованных животных. Кроме того, чипируем котят и щенков, так что вкладываться в них уже не надо. – Хозяев тоже отбираете? – Всех не просканируешь. У нас нет возможности посетить каждого на дому, чтобы проверить условия быта. Если приходят с запахом алкоголя, то таким однозначно не отдаем. Есть возрастное ограничение – не младше 21 года. Уточняем, какое жилье – своё или съемное? На съемное жилье не отдаем. Стаффорда или ротвейлера, то есть собаку серьёзной породы, мы отдаем с назначением куратора. Контролируем процесс и, если новый хозяин не справляется с животным, возвращаем его в приют. Мы вправе также штрафовать опекунов с помощью участковых полицейских. Штраф небольшой – 17 тысяч тенге. Ну зато хоть что-то! – Случаи отстрелов собак ещё бывают? – Да, увы… Прежде чем открыть приют для бездомных животных, предприниматель Андрей Исаков познакомился с опытом подобных учреждений в Европе, за образец взял приют в Харькове. В доме и на даче у него тоже живут несколько собак и кошек из приюта, в том числе трёхпалая собака. – Он берет таких, которых уже никто не возьмёт, – пояснила Екатерина. – Как Вы думаете, изменилось ли настроение в обществе с появлением приюта Андрея Исакова? – Да, изменилось! Я вижу это по коллективу Исакова, по его друзь­ям, которые когда-то вообще не думали о бездомных животных, а теперь приезжают к нам, привозят детей, кормят собак, играют с кошками. Да, отношение меняется. Хотя многие не понимают нас, думают, что мы обязаны принимать всех выброшенных на улицу. – А как на самом деле? – спрашиваю напоследок. – В обязательном порядке мы принимаем только тех, кто точно погибнет без нашей помощи…
