Этот факт насилия в стенах следственного учреждения вряд ли стал бы предметом судебного разбирательства, если бы потерпевшая не забеременела.
Как выяснилось, стражник и заключённая — ровесники и были знакомы ещё со школы. В свои 22 года Айнур (имя изменено) уже оказалась на скамье подсудимых по обвинению в краже в крупном размере. 17 сентября прошлого года в ИВС Сарыагашского района она ждала свой приговор. А Диас заступил на дежурство. Преступный план у парня созрел быстро.
В камере Айнур в тот момент находилась одна. Мельдебек открыл замок своим ключом и вывел подсудимую под предлогом того, что разрешит ей поговорить с матерью и родственниками по мобильному телефону. Для этого нужно было пройти в камеру хранения. А чтобы не вызывать подозрений, попросил её взять с собой простыни: дескать, если возникнут вопросы, скажет, что пошли на склад за новым постельным бельем. А на складе камер видеонаблюдения не было, о чём Мельдебек был прекрасно осведомлен.
На допросах Айнур чётко рассказала, каким образом она была изнасилована, как сопротивлялась, пытаясь отбиться от Диаса, что он заставлял её делать, как разорвал на ней штаны и нижнее белье, как отвел её после произошедшего в камеру, пообещав, что завтра привезет её мать в изолятор для свидания.
Но в суде Айнур вдруг стала уверять, что собственно изнасилования не было: дескать, согласилась на близость добровольно и уже простила его. Об этом твердил и Мельдебек, признавая вину лишь в том, что воспользовался служебным положением для удовлетворения своей похоти.
К слову, после случившегося Айнур потребовалась медицинская помощь, ей даже вызвали врача в изолятор из-за накрывшего её приступа астмы. Фельдшеру об изнасиловании она тогда не сказала.
А вот другой свидетель, сиделец соседней камеры №1, расположенной через стенку от склада, в суде заявил, что слышал крики мужчины и девушки и звуки борьбы. А потом голос другого дежурного Султана СЕРИКОВА, который по ту сторону двери склада кричал: “Диас, открой дверь! Что ты делаешь?! Ты же нас всех убьешь!”
О своей беременности Айнур узнала в конце октября после УЗИ. К тому времени она уже начала отбывать свой срок, находясь в исправительном учреждении №69 в Шымкенте. Ей внезапно стало плохо, однако после новости о беременности стало ещё хуже.
Беременность заключённой стала поводом для разбирательств: Айнур призналась в том, что с ней произошло в ИВС. Жалобу, поданную в отношении Мельдебека, она объяснила тем, что находилась в подавленном состоянии. Позже, дескать, пыталась её отозвать и даже просила суд смягчить наказание.
В ноябре у Айнур случился выкидыш. А в начале декабря задержали Диаса Мельдебека, до последнего отрицавшего свою вину в изнасиловании подследственной. Однако суд счел все его доводы лишь способом защиты, критически оценив его ответы. А его извинения расценили как попытку уклониться от ответственности.
Решением Сарыагашского районного суда, ещё не вступившим в законную силу, бывшего сотрудника ИВС признали виновным в изнасиловании, совершенном лицом при исполнении служебных обязанностей. Приговор вынесли максимально мягкий: санкцией этой статьи предусмотрено от 9 до 12 лет лишения свободы. Отбывать наказание он будет в исправительном учреждении усиленного режима.
- Был ли этот половой акт между ними добровольным или все же имело место насилие, сути дела не меняет, — считает региональный уполномоченный по правам человека в Туркестанской области Наталья КОЖАБЕКОВА. — Сотрудник ИВС в любом случае был при исполнении, а подследственная находилась в уязвимом, зависимом от него положении. Рассчитывать на чью-то защиту или помощь в момент насилия ей не приходилось. Более того, я уверена, что, если бы не её беременность, этот факт так и остался бы безнаказанным. Как остаются скрытыми от правосудия другие факты возможного насилия, ведь потерпевшие вынуждены молчать, чтобы не пострадать ещё больше.
Режимные объекты омбудсмен посещает регулярно и не понаслышке знает, что условия содержания в них часто не выдерживают никакой критики, да и мерами безопасности арестантов не балуют.
- Во-первых, там много слепых зон, где нет видеонаблюдения, и сотрудники об этом знают, — констатирует Кожабекова. — Во-вторых, камеры для женщин должны быть отдельно и дежурить там должны сотрудницы женского пола. Хотя бы так можно минимизировать риски насилия. Да и условия содержания женщин не соответствуют стандартам. Те же спальные места для беременных, которые вынуждены, как и все, спать на доске с матрасом.
Ещё один нерешенный вопрос, по словам уполномоченного, — это система видеонаблюдения, которая в нужный момент оказывается в неисправном состоянии и записей нет. Руководство учреждений часто не заинтересовано в том, чтобы обеспечить полноценную видеозапись. И попробуй потом докажи факт насилия, если видео нет, свидетели молчат или ничего не видели, а сам арестант в уязвимом положении и понимает, что все может обернуться против него.
После такого позорного факта, уверена уполномоченный по правам человека, необходима не просто проверка условий содержания в учреждениях, а реальное исправление их нарушений.
Алиса МАСАЛЁВА, фото автора, Шымкент
